В гостях у Левиафана
В гостях у Левиафана
ван Дузер Чет. Морские чудовища на картах Средних веков и эпохи Возрождения / пер с англ. Е. Осеневой. – М.: Паулсен, 2017. – 184 с.: 186 ил.
Чудовища сопровождают человека на протяжении всей его истории. Не будем задерживаться на современной индустрии монстров, эксплуатирующей наши древние рефлексы страха и отвращения в чисто коммерческих целях. Вспомним времена, когда частью научной географии были земли людей с песьими головами или конскими телами, когда в круговом океане, обтекающем землю, привольно располагался великий змей, кусающий собственный хвост, – тех же размеров, что и сам океан, или как вариант – скрывался в пучине зверь-левиафан, которому служили планктоном всякие полурыбы-полуптицы. А еще когда-то были сладкоголосые, но жутко кровожадные Сирены, змееголовая Медуза, убивающая взглядом, а также Харибда, глотающая целые корабли, и проворная Сцилла со своими шестью хваткими ручонками – в каждой по моряку, а еще циклопы одноглазые, лотофаги и т.д.
У каждой эпохи свои чудовища. Древнегреческий миф был соткан из всей суммы знаний человека, в образной форме объясняющего себе сразу все: историю мира и его устройство, опасность и пользу, порядок и хаос, безобразие и красоту. Античная мифология была глобально исчерпывающей и неплохо «увязывала все концы» с религиозным языческим пантеоном. Поэтому почти каждому изображению, дошедшему до нас из тех времен, находится объяснение.
Другое дело – эпоха Средневековья. Она оставила нам в наследство немало документов, сохранившихся лучше и в большем количестве, чем античные. Но и загадок в них неизмеримо больше. Взять хотя бы такую вещь, как географические карты. Одно дело, когда на них оставались пустые пространства с надписью Terra incognita – неизвестная земля, или, например, Tartaria – одновременно античный Тартар (мрак, неизвестность) и Татария, еще восточней Московии. Изображая вместо рек, гор и городов людей в долгополых одеждах и меховых колпаках, картограф подразумевал, что незачем углубляться в эти тартарары, если главную торговую ценность – пушнину – аборигены сами добудут и в Архангельск или Москву привезут.
Другое дело – морские карты. Зачем на них наносились изображения, да еще совершенно фантастические? Автор книги «Морские чудовища на картах Средних веков и эпохи Возрождения» задался этим вопросом, будучи немало удивлен, что до него никто этого не сделал. Ведь «помимо того неоспоримого значения, которое предмет исследования имеет для истории картографии, для истории изобразительного искусства в целом и анималистики в частности, он также открывает дверь в мир географии неведомого, позволяет проследить, как менялись представления европейцев о Мировом океане. Более того, морские чудища, изображенные на морских картах, могут служить ключом к пониманию источников, связей и методов работы картографов, приложивших руку к их созданию».
Представленный в книге материал охватывает период с X до конца XVI века. Автор предпринимает попытки идентифицировать картографические изображения, лишенные точной привязки к образам и событиям, которой отличалась античная мифология. Он самостоятельно сопоставляет сходные примеры, которые находит на разных картах избранной им эпохи и в трудах по зоологии того времени. Проведенное исследование позволило ему сделать вывод о том, что картографы прошлого часто в качестве источников опирались на новейшие из современных им трактатов об обитателях морских глубин. Другой вопрос: насколько достоверными были знания тогдашних зоологов? Нередко в печатных и рукописных трудах того времени появлялись изображения удивительных гибридов, наделенных чертами как рыб, так и сухопутных животных: морской козел, морская собака, морская свинья и т.д. Происхождением своим эти существа обязаны популярной на протяжении многих веков теории о том, что каждому живому существу на суше соответствует аналог в морской стихии. Еще в римских мозаиках сохранились рыбохвостые или змеехвостые бараны, кони, львы, а на ассирийском фризе дворца в Хорсабаде (Ирак) под днищем лодки с гребцами плывет какой-то морской царек – рыба с человечьим лицом, с бородой, в шапке и с подобием жезла в руке.
Другая теория подразумевает охранительную, заклинательную функцию изображений. Будучи отодвинуты на край географии, чудесные существа с множеством щупалец, выпученными глазами, зубастыми пастями и огромными хвостами как бы принадлежат Umgard’у – неведомому миру, а в Imgard’е, мире здешнем, человеческом, им делать нечего. Также им придается родственная заклинательной, но более простая функция – предупредительная: мол, не следует простым рыболовам, купцам, морским перевозчикам и прочим труженикам моря заплывать чересчур далеко. А зачастую автор не исключает творческого порыва – «движения души художника, который вольно или невольно сделал изображение водной стихии визуально более интересным, нежели просто топографические элементы карты, в которых, собственно, и заключалось ее предназначение».
Вообще художественная сторона темы исследована в книге лучше, чем научная. Материал использован любопытный и разнообразный, редко попадающий в поле зрения. Вдобавок полиграфическое качество иллюстраций очень высокое.
Журнал «ЧИТАЕМ ВМЕСТЕ. Навигатор в мире книг» № 2, 2017